ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СОВЕТСКОЙ БРОНЕТЕХНИКИ В ВЕРМАХТЕ
Созданный Гитлером Вермахт, в ходе развязанной им Второй мировой войны, самым активным образом начал использовать иностранную бронетехнику, захваченную в результате аннексии Австрии и оккупации Чехословакии. Танки чехословацкого производства стали основой для формирования трёх танковых дивизий до нападения Германии на СССР и ещё трёх новых уже в ходе проведения операции «Барбаросса».
В ходе начавшегося 22 июня 1941 г. вторжения в Советский Союз, практика использования подразделениями германской армии танков иностранного производства обрела логическое продолжение. Бронетанковые войска Красной Армии к лету 1941 г. были самыми многочисленными на планете. Немудрено, что в силу сложившихся крайне неблагоприятно для вооружённых сил СССР обстоятельств, наступающими немецкими войсками уже к концу второй недели осуществления плана «Барбаросса», согласно немецким данным было уничтожено и захвачено порядка 12 000 советских боевых машин.
Из этого числа в исправном состоянии немцам досталось порядка 1000 шт. Т-26,400 БТ, более 40 Т-28 и не менее 50 Т-34 и КВ. И если первые три типа ни удивления, ни особого интереса у новых хозяев не вызвали, в силу того, что являли собой развитие давно известных английских и американских машин, то Т-34 и КВ привлекли к себе внимание сразу. Сведения о русских новых «сверхтанках» до начала боевых действий на Востоке носили весьма отрывочный и противоречивый характер. Знакомство с ними воочию впечатлило. По своим тактико-техническим характеристикам эти машины превосходили все танки аналогичного класса Германии. Справедливости ради стоит отметить, что класса тяжёлых танков, к которым относился КВ, у Германии на тот момент не было. Несмотря на проводившиеся опытно-экспериментальные работы по этой теме, «тяжёлым» считался Т-4, серийно выпускавшийся с 1936 г. Фактически, по своим ТТД, на момент лета 1941 г. он не дотягивал даже до уровня советского «среднего» Т-34.Самым существенным на тот момент недостатком новых советских машин явилась низкая техническая надёжность. Именно это обстоятельство предопределило ограниченное использование на начальном этапе войны против СССР захваченных машин.Использование захваченной советской бронетехники в вермахте и полевых частях СС в течение всего 1941 года носило весьма спорадический характер, что было вызвано целым рядом причин, основными из которых, пожалуй, можно назвать следующие:
- достаточная (на тот момент) укомплектованность штатной техникой собственного производства;
- уверенность в скором окончании войны и, соответственно, в том, что захваченные танки можно будет осваивать в полной мере уже после окончания основной фазы боев на Восточном фронте, так как это случилось годом раннее во Франции;
- существенным фактором являлась и сложность осуществления быстрой и безошибочной идентификации трофейной техники своими подразделениями в условиях непрекращающихся советских танковых контратак – наводчики немецких противотанковых орудий полагались в первую очередь на знание силуэтов своей и вражеской бронетехники и били исходя из этих знаний и быстро обретённого опыта.
КВ-1

В этой связи показателен фрагмент воспоминаний немецкого танкового аса Отто Кариуса: «Был еще один неприятный инцидент с двумя трофейными русскими танками Т-34. Два «немецких» танка прошли через посты охранения, а вернулись в вечерних сумерках. Наши противотанковые подразделения, которые не имели понятия, что в танках немецкие экипажи, тут же подбили обе машины. Нанесенный на них краской «балочный» крест был неразличим в темноте. С тех пор никого из наших людей невозможно было заставить сесть в трофейный танк».
Одной из первых (если не самой первой) частей вермахта, использовавшей трофейные танки против бывших хозяев, стала 45-я пехотная дивизия, штурмовавшая Брестскую крепость. В её журнале боевых действий содержится упоминание о данном факте.
Самыми первыми подразделениями германских вооружённых сил, официально укомплектованными советскими танками по-видимому, стали охранные дивизии ГА «Юг». Уже 15 августа 1941 г. командование тылового района ГА предоставило ОКХ информацию об укомплектованности своих подразделений советской бронетехникой. Так, в составе 213-й охранной дивизии был создан взвод из пяти трофейных танков, в 444-й охранной дивизии взвод был укомплектован тремя бронеавтомобилями БА-10 и двумя танками и в 454-ой охранной дивизии - пятью трофейными танками. 12 сентября 1941 г. командование дивизии сообщало о наличии в 14-й роте 375-го пехотного полка четырёх исправных танков БТ (в немецких документах того времени упорно именовавшихся «Кристи») и одного плавающего танка, использовавшегося в качестве учебной машины.
Неослабевающая активность партизанских отрядов в тыловых районах немецких групп армий привела к тому, что взводы трофейных танков охранных дивизий были развёрнуты в роты. 3 декабря 1941 г «родились»: 318-я танковая рота в 213-й охранной дивизии, 445-я танковая рота в 444-й охранной дивизии, и 221-я танковая рота в 4-ом охранном полку. По всей видимости, нехватка исправных танков советского производства привела к тому, что вновь созданные роты получили на вооружение французские боевые машины. Согласно приказа ОКХ от 1 ноября 1941 г., в формируемые подразделения из Франции направлялись танки «Гочкисс» Н38 из расчёта - двадцать машин в каждый тыловой район. При этом к 15 декабря 1941 г. реально укомплектованной оказалась лишь 318-я танковая рота 213-й охранной дивизии.
В тыловом районе Группы Армий «Центр» ситуация с оснащением танковых взводов охранных дивизий складывалась весьма похоже.
Первый взвод трофейных танков был создан в 221-й дивизии 18 августа 1941 г. Состоял он из трёх Т-26 и оставался относительно боеспособным до середины октября. Но, к 20 октября 1941 г. один танк полностью сгорел из-за пожара двигателя, а два других танка находились в ремонте. Восстановить их так и не удалось и 28 октября 1941 г. оба танка были отбуксированы на сборный пункт трофеев и позднее разобраны на запчасти.
Для обучения экипажей правильной эксплуатации трофейных танков 22 ноября 1941 г. была создана 3-я тренировочная рота «Кременчуг», 4 декабря того же года она переименована в 221-ю танковую роту. Рота оставалась неукомплектованной матчастью вплоть до середины 1942 года. Согласно рапорта от 30 июня 1942 г. она получила шесть T- 26 и три T- 60.
В гораздо более привилегированном положении с оснащением трофейной советской бронетехникой находилась Группа Армий «Север». Это связано с тем, что в Риге на базе местного арсенала немцы создали танкоремонтный завод специально для ремонта советских боевых машин. Там же, в Риге, были организованы Учебные Курсы, на которых с 6 октября по 1 ноября 1941 г. прошли обучение свыше ста военнослужащих по программе эксплуатации французских и советских трофейных танков в составе 207-й, 281-й, 285-й охранной дивизии и 3-го охранного полка.
Другим местом активного применения трофейной бронетехники стали полицейские части «охранной полиции» и «полиции порядка», действовавшие в глубине оккупированной территории в первую очередь для борьбы с партизанами.
Трофейные советские танки достаточно активно использовались 5 (усиленной) полицейской танковой ротой, включавшей в свой состав два взвода по 5 танков Т-34, французских «Гочкисс» H39 и австрийских бронеавтомобилей «Австро-Даймлер» ADGZ.
Помимо этого подразделения советская бронетехника входила в состав: 8-й полицейской танковой роты, с ноября 1943 г. и до конца 1944 г. действовавшей в тыловых районах группы армий «Север». Один Т-34 и минимум один Т-26 входили в состав 9-й (усиленной) полицейской танковой роты и несли службу в составе группы армий «Центр». Кроме этого в составе роты имелись трофейные английские танки «Матильда» и «Валентайн», попавшие в СССР в рамках программы военной помощи. 10-я полицейская танковая рота имела в 1944 году в своем составе танки Т-26.
Еще одной из рот использовавшей трофейную советскую технику была 12-я (усиленная) полицейская танковая рота, созданная в январе 1943 года. Рота была укомплектована танками Т-34, Т-26, Т-60, Т-70 и бронеавтомобилями БА-10. Подразделение использовалось для борьбы с партизанами на различных участках Восточного Фронта, в частности в апреле 1944 г. действовала совместно с карательным подразделением СС «Дирлевангер», укомплектованным освобождёнными заключёнными немецких тюрем, концлагерей и военных тюрем СС.
Возвращаясь к рассказу об использовании советской трофейной бронетехники армейскими частями, стоит отметить, что во фронтовых условиях трофейные танки, в подавляющем большинстве, жили до первой серьёзной поломки. Как уже отмечалось, невысокая техническая надежность советских машин в начальный период войны (причём, как старых моделей, в силу изношенности, так и новых, в силу неотработанности узлов вкупе с неправильной эксплуатацией), ставшая одной из причин высоких потерь бронетехники в частях КА, также в значительной мере сказалась и на объемах используемых немцами трофейной единиц. Отсутствие новых запасных деталей и узлов заставляло демонтировать их с других машин, что, в свою очередь, не лучшим образом сказывалось на технической надёжности.
Дополнительными трудностями на пути восстановления доставшейся советской техники стала и высокая загруженность немецких ремонтных подразделений вышедшей из строя техники своего производства.
Не стоит забывать и о вопросах снабжения боеприпасами и подготовки личного состава к эксплуатации и обслуживанию незнакомой техники.
Так как на тот момент централизованной системы сбора, учёта и восстановления трофейной бронетехники всё ещё не существовало, каждое немецкое подразделение решало проблемы, связанные с её эксплуатацией самостоятельно.
В качестве примера можно привести выдержки из приказа командования 8-й танковой дивизии вермахта от 14 октября 1941 г.: «Ремонт захваченных русских танков имеет особое значение. Подразделения должны сообщать об их местонахождении (с приложением схемы) и включением в сообщение краткого описания их технического состояния. Необходимо обратить внимание на то, чтобы такие детали, как: прицелы орудий, перископы, аккумуляторные батареи и другие важные механизмы не были разграблены. Охлаждающая жидкость должна сливаться для исключения размораживания двигателя. Трофейные танки могут использоваться подразделениями в случае нехватки штатных единиц. При этом надлежит наносить знаки национальной принадлежности на все трофейные танки».
Немыслимые до Восточного фронта потери собственной бронетехники, понесенные в 1941 - начале 1942 года и резко проявившаяся на их фоне неспособность немецкой промышленности в сжатые сроки эти потери восполнить, заставили больше внимания уделить восстановлению и использованию трофейных советских машин. Захваченные Т-34 стали целенаправленно отправлять на упомянутый выше танкоремонтный завод в Риге для восстановления и максимально возможного доведения по уровню оснащения и оборудования до стандартов «панцерваффе». В том же 1942 г. к ремонту советской бронетехники подключились заводы фирм «Даймлер-Бенц» в пригороде Берлина – Мариенфельде и «Вумаг» в Гёрлице на территории Генерал-губернаторства.
Именно на этих заводах прошли ремонт и доработку десять советских танков, предназначавшихся для вторжения на о. Мальта в рамках операции «Геркулес».В рамках подготовки этой операции на базе учебного танкового полка в Вюнсдорфе 28-го апреля 1942 г. был создан 66-й танковый батальон специального назначения. Согласно приказа OKХ от 30 мая 1942 г. в его состав должны были войти две роты, оснащенные весьма экзотическими для «панцерваффе» машинами. Основным требованием при формировании батальона было укомплектование танками с мощной бронезащитой, способной выдерживать попадания бронебойных снарядов английских 40-мм противотанковых пушек с предельно малых дистанций.
Первая рота батальона оснащалась опытными лёгкими танками тяжёлого бронирования: пятью VK 18.01 (Т-1Ф), пятью VK 16.01 (Т-2Йот) и двенадцатью новейшими на тот момент Т-4Ф-2,вооружёнными длинноствольными 75-мм пушками и защищёнными 50- мм лобовой броней.
В состав второй роты русских трофейных танков вошли десять советских тяжелых и средних машин: по одному КВ-1 и КВ-2 и восемь Т-34,вооружённых 76,2-мм пушкой Ф-34.Все танки были оснащены командирскими башенками стандартного для немецких средних танков типа, немецкими средствами связи и световыми электроприборами. В силу того, что от проведения операции «Геркулес» немецкое командование отказалось, танковый батальон решено было направить на германо-советский фронт и использовать в качестве средства усиления фронтовых пехотных частей. По данным организационного отдела Командования сухопутных войск от 20-го июля 1942 г., 2-я рота батальона направлена в распоряжение Группы Армий "Центр". С 21-го марта 1943 г. четыре танка 2-й роты, совместно с трофейными советскими танками 267-й пехотной дивизии атаковали позиции частей Красной Армии в районе Большой Каменки. В последний раз трофейные танки фигурируют в сводке от l декабря того же года, на тот момент в роте оставалось лишь шесть исправных «тридцатьчетвёрок». Позднее эти машины составили основу танковой роты 1-й лыжно-егерской дивизии. Данное подразделение до самого окончания войны укомплектовывалось трофейными тридцатьчетвёрками, проходившими ремонт и дооснащение на рижском ТРЗ.
Именно на его базе приказом ОКХ от 2 июня 1943 предписывалось проводить ремонт всех советских трофейных танков. В том же приказе подчёркивалась требование к подразделениям вермахта направлять в адрес этого завода все ремонтопригодные танки Т-34, КВ-1 и КВ-2,а также имеющиеся излишки запасных частей и узлов к ним.
Все другие модели советских танков, независимо от их технического состояния должны были отправляться для ремонтно-восстановительных работ в мастерские 4-го (танкового) взвода 207-й ремонтной роты, дислоцированные в эстонском городе Выру.
Для стимулирования личного состава на сбор ремонтопригодных красноармейских танков и комплектующих к ним 30 июля 1943 г. увидела свет, пожалуй, самое оригинальное распоряжение немецкого командования. Согласно одного из его пунктов, предусматривалось алкогольное вознаграждение личного состава подразделений из расчёта:
- один исправный танк Т-34 приравнивался к сорока бутылкам шнапса;
- один исправный двигатель, трансмиссия, прицел орудия или радиостанция равнялись шести бутылкам соответственно;
- каждое исправное орудие, радиатор, стартер и т.д. - от одной до трёх бутылок соответственно.
Ещё одним ярким примером использования немецкими фронтовыми частями советских танков, штатно входивших в их состав и в достаточно большом количестве является операция «Цитадель». Предыстория такова. В ходе третьего сражения за Харьков в феврале-марте 1943 г. моторизованными дивизиями 1-го ТК «СС» было захвачено более пятидесяти исправных и требующих небольшого ремонта тридцатьчетвёрок, а также несколько КВ-1.Кроме того не менее десяти неисправных тридцатьчетвёрок были обнаружены в цехах Харьковского паровозостроительного завода, занимавшегося до повторного захвата города ремонтом бронетехники.
Именно на этих производственных мощностях, оставшихся после отступления советских войск, немцами была развёрнута своя база по ремонту и восстановлению советских трофейных машин, получившая громкое название «Танкоремонтного завода СС». Немецкими специалистами танки полностью разбирались, все узлы и агрегаты подвергались тщательному осмотру и дефектации, изношенные и поврежденные детали заменялись, параллельно происходило дооборудование танков до соответствия немецким стандартам. 25 полностью отремонтированных и перекрашенных Т-34 были сведены в отдельную танко-истребительную роту 2-й панцергренадерской дивизии СС «Дас Рейх».
К началу операции «Цитадель» в составе группы армий «Юг» официально числилось 28 танков Т-34,а в состав группы армий «Центр» - еще 22 Т-34.
В сражение под Прохоровкой дивизия вступила с восемью исправными Т-34, остальные числились в ремонте. К исходу 13 июля, после предпринятого накануне наступления, в составе дивизии числилось уже 11 боеготовых машин. По-видимому, не понеся потерь в ходе боёв, батальон получил три танка из ремонта. Отчасти это объясняется тем, что трофейные танки крайне редко использовались в первой линии атакующих подразделений, за исключением разве что разведывательно-диверсионных операций. А в основном использовались в роли истребителей танков во второй линии. Подобное использование советских машин снижало вероятность поражения трофейных машин «дружественным огнём» своих подразделений. Каких-то выдающихся боевых эпизодов с лобовыми атаками «ненаших» тридцатьчетвёрок против наших мне неизвестно, но есть информация, что один из «эсэсовских» танковых асов и, в будущем, кавалер «Рыцарского креста»– Эмиль Зайболд - на трофейном Т-34 в составе всё того же танко-истребительного батальона дивизии «Дас Рейх» в период с июня по август 1943 г заявил о 23 уничтоженных им советских танках.
Как и везде, где немцами эксплуатировались советские боевые машины, вопрос снабжения боеприпасами в ходе операции «Цитадель» решался путем их сбора на захваченных позициях и в подбитых советских танках. Регламентировался этот процесс, в частности, приказом от 9 июля 1943 года «О необходимости обеспечения сбора боеприпасов для Т-34».
Трофейные Т-34 в период боев под Белгородом в июле 1943 г. использовались и 11-м танковым полком 6-й танковой дивизии вермахта. 18 апреля 1943 г. в рапорте командования 6-й танковой дивизии докладывалось о том, что взвод трофейных танков пополнился тремя Т-34, эвакуированными из мест весенних боёв. Спустя неполный месяц,10 мая 1943 г., ОКХ уведомлялось о том, что танковый полк дивизии начал ремонт 14 тридцатьчетвёрок, собранных 3-й ремонтно-эвакуационной ротой на полях южнее Белгорода в районе Долбино, из них 7 танков подлежат восстановлению, а оставшиеся можно использовать как источник запасных частей и узлов. Как минимум два Т-34 из состава этого подразделения были дооснащены стандартными немецкими командирскими башенками.
ИС-1

Именно 11-м танковым полком 6-й танковой дивизии трофейные Т-34 использовались в ряде разведывательно-диверсионных операций в период Курской битвы. Этот случай, в частности, описывается в книге В.Н. Замулина «Прохоровка. Неизвестное сражение великой войны»: «Около 2 часов ночи 12 июля противник, воспользовавшись неразберихой во время ночной перегруппировки наших войск, прорвал оборону 69-й армий. Впереди колонны 2-го батальона 11-го тп 6-й тд с десантом на борту немцы поставили трофейный танк Т-34. Хитрость врагу удалась, и в результате ночного рейда противник беспрепятственно проник в расположение наших войск на глубину 10-12 км. На подходе к с. Ржавец немцы разошлись с нашей встречной танковой колонной. При этом им удалось установить в темноте на наши танки так называемые "липучки" (магнитные мины) и подорвать несколько боевых машин. Другую колонну противника, в голове которой также был поставлен трофейный танк Т-34, обнаружили курсанты учебного батальона 89-й гв. сд под командованием капитана Рябцева».
В воспоминаниях противника также упоминается этот эпизод, например в книге Дэвида Гланца и Джонатана Хауза «Курская битва. Решающий поворотный пункт второй мировой войны»: «Полковник фон Оппельн-Брониковски (командир 11-го ТП 6-й ТД – прим. автора) слушал предложение майора д-ра Франца Беке. Казачье, располагавшееся в 13 километрах от реки, было задачей на день. Его достигли после смелого рейда и большого яростного боя. Теперь Беке предлагал захватить в ночь с 11 на 12 июля неожиданным ударом сильно укрепленный поселок Ржавец, форсировать Донец и создать плацдарм…
Беке организовал бросок традиционным способом. Его небольшая группа, включавшая 2-й батальон 11-го танкового полка совместно с 2-м батальоном лейтенанта Лёмбке из 114-го танково-гренадерского полка (на бронетранспортерах) с наступлением темноты двинулась в сторону реки. Впереди колонны, чтобы ввести противника в заблуждение, поставили трофейный Т-34. Конечно, на нем намалевали германский крест, но не слишком большой. Ночью все кошки серы. Главное – это силуэт.
Радиомолчание. Огонь не зажигать. Не разговаривать. Но курить разрешается. По существу людей хотели приободрить – пусть едут на броне и покуривают, словно это обычный переезд подразделения. «Но чтобы, ни слова», - внушали командиры рот своим людям.
Колонна продвигалась как призрак. Впереди шел сам Беке, затем группа танков, несколько бронетранспортеров с гренадерами. Слышно было только урчание двигателей и лязг гусениц. Плечом к плечу проходили вражеские колонны. Силуэт танка Т-34 в голове колонны вводил русских в заблуждение…
Как вспоминал об этом сам Беке: «Примерно через 10 километров наш Т-34 забастовал. Обуреваемый без сомнения, национальным чувством, он остановился посреди дороги и заблокировал движение. Пришлось нашим людям вылезти из своих танков и, несмотря на любопытные взгляды стоявших кругом русских, оттащить Т-34 с дороги и столкнуть в канаву, чтобы очистить путь для остальной боевой группы. Несмотря на приказ не произносить по-немецки ни слова, можно было услышать несколько немецких проклятий. Никогда раньше я так не вздрагивал при бранных словах, как около Ржавца. Но русские ничего не заметили. Экипаж Т-34 подобрали, и мы двинулись дальше…»
Что интересно в состав диверсионных подразделений входили «хиви» (нем. Hilfswilliger — добровольные помощники вермахта, набиравшиеся из местного населения на оккупированных территориях СССР и военнопленных), так военнопленный обер-ефрейтор 4-го пехотного полка 6-й танковой дивизии Верле Фридрих на предварительном допросе показал: «В полку имеется до 100 человек украинцев и казахов, часть которых используется для разведки под командой немецкого офицера, часть – в качестве подносчиков патронов и ездовых, часть – для полицейских мероприятий в ближайшем тылу». Кроме того, украинцы попали и в состав минного десанта, передвигавшегося на трофейных танках Т-34. Во время ночных рейдов они беспрепятственно расходились с танковыми советскими колоннами, не забывая устанавливать на боевые машины противника магнитные мины...»
В воспоминаниях Фадина А. М., воевавшего на Курской Дуге в составе 207-го батальона 22-й Гвардейской танковой бригады 5-го Гвардейского Сталинградского танкового корпуса есть такой фрагмент, относящийся к бою 16 июля 1943 года: «Первый снаряд попал в опорный каток, выбив его, а следом залепили в двигатель. Мы выскочили и скрылись в подсолнухах. Возвращаясь к своим, я увидел метрах в трехстах четыре танка Т-34. Только хотели выйти к ним на встречу, механик меня хватает: «Стой, лейтенант, стой! Видишь, кресты на них! Это же немцы на наших танках»…
Ещё одним достаточно хорошо известным эпизодом массового использования немцами трофейной советской бронетехники является боевая деятельность 2-й роты 128-го батальона истребителей танков 23-й танковой дивизии летом 1944 года на территории Молдавии и Румынии. Этим подразделением наши трофейные танки и САУ активно использовались в течение всего года. Интересным фактом в истории батальона является то, что осенью 1943 г. в его составе числился «двойной» трофей - самоходное орудие СУ-76И, созданное советскими конструкторами на базе трофейного немецкого танка Т-3 и вооруженное 76 мм орудием Ф-34.
Согласно сводного отчета ОКХ о наличии бронетехники от 30 декабря 1944 года в немецких фронтовых частях, без учёта войск СС, находилось 53 трофейных советских танка. Наибольшим их числом (28) располагала 1-я лыжно-егерская дивизия
В последний военный год использование трофейных советских танков не прекратилось. Помимо привычных глазу Т-34-76 в составе немецких частей всё чаще стали появляться Т-34-85.
Весной 1945 года 5-й гвардейской танковой бригадой (18-ая армия, территория Чехословакии) был отбит у немцев танк Т-34-85. В тот период в состав бригады входили средние танки Т-34/76 образца 43 года, легкие Т-70 и трофейные венгерские «Толди», «дважды трофей» стал первой тридцатьчетверкой с 85-мм орудием в бригаде.