Эти стихи мне прислал Диканский Юрий Анатольевич, который с 1955 по 1961 гг. жил в городе Салехарде.
Город Салехард знаменит местом от куда начала строиться железная "мёртвая дорога" Салехард-Игарка. Это был один из самых грандиозных проектов ГУЛАГа идея которого принадлежала самому Сталину. По архивным источникам приблизительное количество заключенных на всей трассе Салехард - Игарка колебалось от 80 до 100 тысяч. Сейчас эта дорога представляет собой никем не охраняемый музей под открытым небом. Там и сейчас стоят ржавые паровозы с целыми составами вагонов.
Юрий Анатольевич пишет: "Каждое лето мы ходили по этой дороге довольно на большие расстоянии. У нас на комбинате была дружная компания в основном из учащихся средней школы №3. Это мы с возрастом такие умные, а тогда...
В общем скажу следующее:

Я в конце пятидесятых,
Оказался в тех краях,
Куда вождь ссылал и прятал,
Тех кому не ведам страх.
Они здесь перед войною
И в военные года
Подневольною гурьбою,
Слали рельсы в два ряда.
А под рельсы шпалы, шпалы,
А под шпалой гравий груб.
Только часто так бывало,
Одна шпала, один труп.
Это здесь "500 веселый"
Дробью чертовой стучал,
Вез и вез народ в неволю
Там где лагерь-там вокзал.
Я здесь был когда утихло
И война и вождь утих.
Вдоль дороги было тихо
Родился мой позже стих.
А тогда, что знал мальчишка?
Да и все друзья тогда,
Про забор высокий с вышкой,
Про бараки, про ЗК.
Говорили нам: -Дорога
Позарез была нужна,
Враг маячил у порога,
Так стратегия звала.
Нам про то и знать не надо,
Кому надо, знает тот.
Кто там строил? Урки, гады,
Да предательский народ
Пусть был труп на шпалу часом,
То не люди, что жалеть...-
И мы в школе дружно классом
Продолжали тоже петь,
Что другой страны не знаем,
Где так вольно жить и петь,
Но ведь песня та простая
Это ж песня, что не петь?
Только нас тянуло снова,
Та дорога в тундру нас,
Те разбитые остовы,
От бараков. Помню час,
Помню я его брезгливый,
Жуткий, страшный этот час,
Когда надписи прочли мы
На руинах: -Помни нас!-
Имена и рядом даты,
Города и адреса.
Офицеры и солдаты,
Рядом ад и небеса.
Рядом русский и татарин,
Здесь еврей, грузин, казах
И вопрос:-А знает Сталин!?-
В полустершихся словах.
И глаза с под слов как сверла
В наши души до сердец,
Жутко так, дыханье сперло,
Ноги прямо как свинец.
Не один, не два - десятки,
Вдоль дороги лагеря.
Здесь с людьми играла в прятки,
Лютовала смерть не зря.
Спрятать все хотела в землю,
Чтоб некто и никогда,
Против кормчего не внемлил,
Лучше б сгинул навсегда.
Здесь они не поименно,
Сыновья моей страны,
Здесь они побатальонно,
Скорби полной смотрят сны.
И теперь себя кляну я,
Свою память: - Напрягись!
Вспомни строчечку любую,
Имя,дату...Не трудись-
Кто не грешен в мире этом,
Ну а мне ко всем грехам,
Добавляется и этот,
Да и этот - пополам."

Час сили стане ще.
Сто з'їдеться шляхетних.
Зійде старшина
Із глибин портретів темних
Переступаючи бронзові рами
Недарма малярі їх малювали.
В музеях трісне скло
Над зброєю старою,
Руків'я радісно торкнеться
До нього звиклої долоні.
Заграє зголодніле лезо,
Холодним буде блиск меча
А шаблі досконалий вигин
Пологий вигин шиї до плеча
Геометрично тонко перетне
І перша кров додолу потече.
Сто з'їдуться. Горітимуть міста
Бандура, бубон і сопілка.
Там буде музика проста.
Там буде бійка і в зударі
На списи надягатимуть серця.
Летітиме розкішне полювання.
Жупанів блиск і сяйво хоругов,
Знов стане час поразок й перемог,
Смерть буде в фаворі, потреби
В металі гострому зростуть,
А ціни на життя впадуть.
І знову полетять по степу козаки,
Знов свинопаси стануть пасти свині.
Ти чуєш звук далекої сурми?
Пожежі бачиш відблиски бліді?
На мить прокинься.
Повернися на живіт.
Молися, холопе, щоб сон твій не відбувся:
Пан від'їздив на триста літ
І ось він повернувся.
http://kharakternyk.in.ua/forum/post/4155/#p4155

То-же проняло...
В нескольких местах упоминается "Любовь Сердечная"...

Вита Савицкая

        Знаешь...как трудно...

Знаешь...как трудно...быть хрупкой и маленькой...
Строгой...красивой...у всех на виду...
Жить между...сказкой...надеждой и паникой...
И называть... ерундой ...ерунду...

Знаешь...как трудно...страницами чистыми...
Дни начинать...без чужих параной...
И рассыпаться...отважными искрами...
В ливень холодный...почти ледяной...

Знаешь...как трудно...мечты пересаживать...
Чтобы мороз...не сумел их...убить...
И разбираться...с запутанной пряжею...
Чтоб отыскать...путеводную нить...

Знаешь...как трудно...молчаньем...не одами...
Боль усмирять ...и тушить миражи...
Знаешь...как трудно...быть нежной и подлинной...
В мире...лежащем по горло...во лжи...

Анна Кулик.

Эй, прохожий

Эй, прохожий! Пожалуйста, помоги. Научи меня с правой вставать ноги, подставлять лишь достойным свое плечо, видеть смысл в глупых выкриках ни о чем, различать где влюбленность, где просто страсть, как по краю по самому - не упасть, как не делать долгов, не копить обид и иметь всегда самый счастливый вид.

Научи узнавать хитрецу и ложь, унимать силой мысли немую дрожь, когда рядом - коснуться могу рукой, но всегда его взгляд обращен к другой. Расскажи о пустынях и миражах, старый тайнах, припрятанных в гаражах... Им любые скорости по плечу. Я б уехала, знаешь... Но не хочу.

Научи меня, слышишь? Простой урок - говорить что-то важное точно в срок, не жалеть об упущенных шансах впредь, да и в общем спокойно себе стареть. Строить дом под надежной защитой скал, чтобы кто-то, как прежде, меня искал... Чтоб родители верили в жизнь мою, чтобы дети росли не в чужом краю... Научи постепенно, минуя страх, видеть счастье простое в своих руках.

Научи слышать важное в мелочах, видеть солнце и греться в его лучах, даже если уже под дождем промок и до цели добраться сейчас не смог. Научи забывать про него, когда между нами - и время, и города. Этот вирус, я знаю, неизлечим. Но не думать - пожалуйста! - научи...

Ты когда-то просил "Научите!" сам, приходилось и ждать, и в сердца стучаться.

Подари мне инструкцию к чудесам - они что-то никак не хотят случаться...

               * * *         * * *       * * *

Отпечатками пальцев по небу бегут облака –
Это вечер задернул на окнах галактики шторы.
И в изменчивом свете, едва прикоснувшись, рука
Отодвинет на миг все минувшие беды и ссоры…

По застывшим сердцам пробежит электрический ток…
Полсекунды – разряд… и как будто бы не было тени.
И закатное солнце поймает лучами листок
Словно мысли о вечном упавший ко мне на колени…

И покажется вечер каким-то бездушно-пустым,
Словно что-то забыл дописать захмелевший художник…
Словно что-то ушло… Ускользнуло за радуг мосты…
И пурпуром подсвеченный сеется с кисточки дождик…

Рассыпаясь по листьям, взмывают осколки костра,
На секунду являя такое привычное чудо…
Можешь взять его в руки, а холодно будет – истрать,
Подели на слова: «Ну откуда… откуда… откуда?..»

Ничего не случилось. То просто заплакал закат,
Отражаясь в оливковом взгляде кого-то чужого.
Полсекунды без солнца. И тихо – три шага назад…
Ничего не случилось. Даю тебе честное слово….

Кровновороны.
А как выйду я в лес
Да во темный то срок.
Да пойду я к Дид-Дубу то старому
Он корнями стоит до средь тверди всей
Он вятвями стоит до средь неба всея.
Как усядусь я сиднем под Дубом тем
Да окину я взором весь лес людской
Выйдут из лесу да пойдут на мя
Да не звери уж будут то дикие
То пройдут сквозь мя глухой поступью
То пройдут тенями безликими
То идут через мя во мя предки старые
Да зовуться они кровновороны.

Весення дума.
Долго ли зима буде зимовать?
Долго ли Святилу снега растоплять?
То Перуну чрез Сварога знать
То Всебогу чрез люд утверждать.

.